Нецензурная брань что это такое

Нецензурная брань - что это такое, каковы основные причины ее появления и какова уголовная ответственность, предусмотренная за это действующим законодательством. Использование ненормативной лексики нарушает моральные и этические нормы общества. Нецензурная брань в общественном месте рассматривается законодателем как административный проступок, так как представляет повышенную опасность для правопорядка.

Что это такое

Употребление нецензурных выражений влечет наказание, если оно присутствовало при унижении чести и достоинства граждан, либо было выявлено в общественных местах. Соблюдение правил правопорядка является обязанностью каждого гражданина, а их нарушение рассматривается как мелкое хулиганство по ст. 20.1 КоАП РФ. Выделим ключевые признаки, которыми характеризуется данное правонарушение:

• под хулиганством понимается нарушение правопорядка, т.е. правил поведения в местах, предназначенных для открытого доступа и пользования неограниченного круга лиц;
• к общественным местам относятся улицы, площади и иные части населенного пункта, государственные и муниципальные учреждения, предприятия торговли и общепита, и т.д.;
• для привлечения к ответственности не обязательно, чтобы нецензурная брань была направлена в отношении конкретного человека – если предметом нецензурных высказываний был отдельный гражданин, наказание последует за оскорбление;
• использование ненормативной лексики является сопутствующим обстоятельством при мелком хулиганстве, т.е. нарушение общественно порядка должно состоять в иных действиях или поведении.

В законе отсутствует понятие нецензурной брани, поэтому доказывание факта нарушения может представлять сложности.

Чтобы применить административные санкции, факт правонарушения должен быть зафиксирован в форме протокола. В этом документе указываются все обстоятельства нарушения общественного порядка, в том числе конкретные слова и выражения, использованные правонарушителем. Исходя из состава ст. 20.1 КоАП РФ, нецензурная брань должна быть выражена в устной форме, а точное содержание высказываний фиксируется в процессуальном протоколе.

Ненормативная лексика в русском языке

Разновидностью обсценной лексики, получившей большое распространение в русском языке, является русский мат, насчитывающий 6-7 словооснов. В русском языке присутствует также несколько десятков других обсценных слов, не являющихся матерными и значительно менее табуированных, но тоже считающихся «неприличными».

Ненормативная лексика и общество

Советский агитационный плакат «Наше условие — долой сквернословие!», автор — Константин Иванов, 1981

Жёсткий запрет на публичное употребление обсценной лексики и фразеологии, идеографически и семантически связанных с запретной темой секса и сексуальной сферы, сложился у восточных славян — предков русских, украинцев, белорусов — ещё в языческую эпоху в качестве прочной традиции народной культуры, и строго поддерживался Православной церковью. Поэтому данное табу обрело для русского народа давнюю традицию, освящённую не одним тысячелетием.

В связи с этим характерны опубликованные информационным агентством «Интерфакс» данные социологического опроса по вопросу об отношении россиян к использованию ненормативной лексики в публичных выступлениях звёзд шоу-бизнеса, проведённого в июле 2004 Всероссийским центром изучения общественного мнения. Подавляющее большинство россиян (80%) негативно относится к использованию ненормативной лексики в публичных выступлениях звёзд шоу-бизнеса, в программах и материалах, рассчитанных на массовую аудиторию, считая употребление матерных выражений недопустимым проявлением распущенности.

13% опрошенных допускают употребление мата в тех случаях, когда он используется в качестве необходимого художественного средства. И только 3% полагают, что если мат часто употребляется в общении между людьми, то попытки запретить его на эстраде, в кино, на телевидении — это просто ханжество.

Несмотря на распространённость нецензурных выражений во всех слоях русского общества на всех этапах его истории, в России традиционно существовало табу на использование обсценной лексики в печатном виде (отсюда, очевидно, и идёт название «нецензурная брань»). Это табу несколько ослабло в последнее время в связи с демократизацией общества и ослаблением государственного контроля за печатной сферой (первой в истории России отменой цензуры на длительный срок), переменами в общественной морали после распада СССР, массовой публикацией литературных произведений и переписки признанных русских классиков, писателей-диссидентов и нынешних постмодернистов. Снятие запрета на освещение определенных тем и социальных групп привело к расширению рамок приемлемой лексики в письменной речи. Мат и жаргон вошли в моду, став одним из средств пиара.

Среди детей и подростков умение материться подсознательно считалось и считается одним из признаков взрослости. Ну и разумеется, как только подрастающее поколение овладевало азами этих знаний, оно испытывало крайнюю необходимость продемонстрировать достигнутое — отсюда надписи на заборах, стенах общественных туалетов, школьных партах — а теперь и в Интернете.

Следует отметить, что, вопреки распространённому мнению, в местах лишения свободы ненормативная лексика сравнительно мало используется. Это связано с жёсткими уголовными «понятиями», согласно которым каждый заключённый должен нести ответственность за всё им сказанное («отвечать за базар»), а многие устойчивые нецензурные выражения воспринимаются в буквальном значении. Например, посылание кого-либо на «три буквы» рассматривается как указание данному человеку, что его место — именно там, то есть как заявление о принадлежности его к касте «петухов». Невозможность доказать такое заявление может привести к тяжёлым последствиям для «пославшего».

Возвращаясь к теме «ненормативная лексика и общество», следует подчеркнуть, что нынешняя свобода высказывания все же не отменяет ответственности говорящего и пишущего (см., напр., ст. 20.1 КоАП РФ). Конечно, вряд ли возможно запретить человеку ругаться, если это единственное средство самовыражения, которое ему доступно (учитывая ограничения, налагаемые воспитанием или условиями существования — «с волками жить — по-волчьи выть»). Конечно, не следует подвергать сожжению (или иному способу уничтожения) книги модных писателей. Однако прилюдная брань в нормальной обстановке неминуемо нарушает права и унижает достоинство тех людей, для которых табу сохраняет силу (по моральным, религиозным и иным соображениям).

Прецедент «Ароян против Киркорова»

Анатолий Баранов, один из исследователей современной нецензурной лексики, говорит по этому поводу: «Я выступаю за ограничение обсценной лексики, потому что если она будет использоваться слишком широко, она потеряет свою табуированность, и русский язык лишится важной особенности, которой нет в других языках мира. И я прекрасно понимаю тех людей, которые возмущены использованием обсценной лексики в СМИ. Мне даже представляется, что это нарушение прав человека — ведь кого-то это оскорбляет. Но нельзя запрещать её употребление тем, кто этого хочет. Идеальный вариант — это предупреждение, скажем, такое: „В этой книге используются такие-то слова“, чтобы предоставить читателю возможность выбора».

С практической стороной реализации его позиции можно ознакомиться в цитатах его экспертного заключения по делу «Ароян против Киркорова» (приведены в разделе «Российская юридическая практика» статьи Оскорбление).

Использование ненормативной лексики в искусстве и СМИ

Табуирование обсценной лексики — явление сравнительно позднее: ещё в документах и переписке петровского времени она встречается сравнительно свободно. Однако ко второй половине XVIII века её использование в печатных изданиях перестало быть возможным, и широко использующие обсценную лексику стихотворения Ивана Баркова распространялись исключительно в списках. На протяжении всего XIX века обсценная лексика также оставалась уделом «неофициальной» части творческого наследия поэтов и писателей: нецензурные эпиграммы и сатирические стихотворения Пушкина, Лермонтова и других авторов ими самими не публиковались и вообще в России обнародованию не подлежали (политические эмигранты из России начали публиковать их в Европе лишь во второй половине XIX века).

Первые попытки снять табу с обсценной лексики были предприняты в 1920-е гг. и не носили массового характера; интерес к матерным словам у большинства авторов не был в это время самодовлеющим и увязывался в основном со стремлением свободно говорить о сексуальной сфере.

В советский период общественный запрет на обсценную лексику действовал очень последовательно, что не мешало (и до сих пор не мешает) подавляющему большинству населения охотно употреблять эту лексику в частной жизни. Задачи художественного освоения обсценной лексики поставили перед собой писатели русского самиздата, начиная с Юза Алешковского.

С 1990-х гг., когда цензурные запреты исчезли, обсценная лексика шире проникает в литературу, используясь в различных функциях. Самая простая из этих функций — реалистическая передача разговорной речи: если в жизни люди матерятся, то было бы странно, если бы в книгах точно такие же люди этого не делали. У некоторых авторов персонажи не злоупотребляют обсценной лексикой (так в книгах Виктора Пелевина она почти всегда присутствует, но в очень небольших количествах), у других речь персонажей изобилует сильными выражениями (так в романах Баяна Ширянова из жизни наркоманов герои, в соответствии с принципом жизненной правды, не стесняются в выражениях). В ряде других случаев писатели используют обсценную лексику с более сложными целями: так в поэзии Германа Лукомникова обсценная лексика часто употребляется для воссоздания атмосферы карнавала (в понимании М. М. Бахтина), а в стихах Шиша Брянского предпринимается попытка воскресить и одновременно спародировать древнюю сакральную функцию инвективной лексики, ее отнесённость к ключевым языческим обрядам (прежде всего, инициации). Обсценная лексика в соединении с суржиком присутствует в сатирическо-комедийных пьесах Леся Подервянского (укр. Лесь Подерв'янський), где она помогает сделать их более реальными, показать принадлежность героев определённым слоям населения.

Среди пользователей компьютерных сетей распространена замена некоторых букв в матерных словах специальными символами («*!@#$%^&»), например: «это ох#@тельно», «I f*ed up my system». Иногда на форумах фильтрация ненормативной лексики производится автоматически, и тогда можно встретить осквернение совершенно безобидных выражений, например «ходовы ~ ~ ~ ~ ки» вместо «ходовые балки».

Исследователи русской ненормативной лексики

Как отмечалось в статье В. М. Мокиенко «Русская бранная лексика: цензурное и нецензурное» (1994), активными теоретическими исследованиями русской обсценной лексики в XX веке занимались в основном зарубежные исследователи. Начиная с конца 1970-х годов, на Западе был опубликован целый ряд статей и монографий на эту тему. С началом перестройки несколько лексикографических справочников было выпущено в США — их характеризовала уже практическая направленность, стремление «пополнить лексический багаж» студентов-русистов, обучающихся на стандартных литературных русских текстах, облегчить для них живое общение с русскими.

Критическому анализу словарей русского мата посвящена статья А.Плуцера-Сарно «Матерный словарь как феномен русской культуры». Здесь же приводится библиография лексикографических источников за период 1970—1996. А также большое количество других материалов по русской обсценной лексике, в том числе материалы «Словаря русского мата» в 12-ти томах.

В 1997 появилась первая в России научная монография, посвященная проблемам сквернословия, написанная доктором филологических наук профессором В. И. Жельвисом «Поле брани. Сквернословие как социальная проблема» (переиздана в 2001).

В 1998 российские исследователи Анатолий Баранов и Дмитрий Добровольский выпустили словарь «Русская заветная идиоматика».

В 2001 и 2005 гг. Алексей Плуцер-Сарно издал 1 и 2 тома 12-томного «Словаря русского мата», который он составляет в течение 25 лет:

• А. Плуцер-Сарно. Материалы к словарю русского мата. Т. 1. Лексические и фразеологические значения слова «хуй». СПб: Лимбус Пресс, 2001—392 с (ISBN 5-8370-0161-1) Материалы словаря публикуются автором в интернете по адресу
• Плуцер-Сарно А. Материалы к словарю русского мата. Т. 2. Опыт построения справочно-библиографической базы данных лексических и фразеологических значений слова «пизда». 801 фразеологическая статья. (Серия: «Plutser`s dictionary»). СПб.; М.: Лимбус Пресс, 2005. 538 c. (ISBN 5-8370-0395-9) Материалы 2 тома также публикуются автором в интернете по адресу

Происхождение русской обсценной лексики

Берестяная грамота из Старой Руссы № 35, XII век: «Якове брате, еби лежа, ебехото, аесово»

Давно установлено, что русская обсценная лексика имеет древние славянские и индоевропейские корни. Современные исследователи не рассматривают всерьёз бытующее в русском народе ненаучное представление о том, что обсценная лексика была заимствована русскими из татарского во время татаро-монгольского ига. При этом предлагаются различные варианты этимологии основных словообразовательных корней, однако все они, как правило, восходят к индоевропейским или праславянским основам.

Так, например, В. М. Мокиенко пишет[2]:

«Основные „три кита“ русского мата… этимологически расшифровываются достаточно прилично: праславянское *jebti первоначально значило 'бить, ударять', *huj (родственный слову хвоя) — 'игла хвойного дерева, нечто колкое', *pisьda — 'мочеиспускательный орган'».

Те же праформы (правда, с некоторым сомнением по поводу *huj) приводятся в [1].

Категоризация русской бранной лексики

А. В. Чернышев распределяет «ключевые термины матерного лексикона» на три группы:

• обозначающие мужские и женские половые органы и обозначающие половой акт;
• переносящие значение половых органов и полового акта на человека как на предмет называния;
• в нарочито огрублённом виде заимствования из «культурной речи» (кондом, педераст).

В. М. Мокиенко считает данную классификацию излишне обобщённой и предлагает свою, более подробную, классификацию русской бранной лексики и фразеологии. При этом термины «бранная лексика» и «обсценная лексика» понимаются как взаимно пересекающиеся, хотя и не полностью идентичные. Брань — это оскорбительные, ругательные слова, тогда как обсценная лексика — это грубейшие вульгарные выражения, табуизированные слова. Главный признак, неразрывно связывающий две эти лексические группы, — эмоционально-экспрессивная реакция на неожиданные и неприятные события, слова, действия и т. п.

Исследователь классифицирует русскую бранную лексику по функционально-тематическому принципу, выделяя следующие основные группы:

• Наименования лиц с подчеркнуто отрицательными характеристиками типа:
  • глупый, непонятливый человек;
  • подлый, низкий человек;
  • ничтожный человек, ничтожество;
  • проститутка, продажная женщина.
• Наименования «неприличных», социально табуированных частей тела — «срамные слова».
• Наименования процесса совершения полового акта.
• Наименования физиологических функций (отправлений).
• Наименования «результатов» физиологических отправлений.

В. М. Мокиенко указывает, что указанные группы бранной и обсценной лексики в целом представлены практически во всех языках. Что же касается национальных особенностей бранной лексики, то, по его мнению, они связаны с комбинаторикой и частотностью лексем определённого типа в каждом конкретном языке.

Исходя из этих критериев, автор говорит о двух основных типах бранной лексики европейских языков:

• «Анально-экскрементальный» тип (Scheiss-культура);
• «Сексуальный» тип (Sex-культура).

В этом плане, по его мнению, русская, сербская, хорватская, болгарская и другие «обсценно-экспрессивные» лексические системы относятся ко второму типу, в то время как чешская, немецкая, английская, французская — к первому.

Национальное своеобразие русского языка состоит не в самом наборе лексики, а в её частотном распределении. Ядро русской матерщины, как отмечают все исследователи, составляет очень частотная «сексуальная» триада: хуй — пизда — ебать. Число производных от данных словообразовательных основ и эвфемизмов, используемых для их замены, поистине неисчислимо, ибо они постоянно генерируются живой речью. Чрезвычайно активно эта же триада используется и во фразеологии.

Обсценная лексика в государственном языке России

В варианте проекта Федерального закона «О русском языке как государственном языке Российской Федерации» говорилось о недопустимости использования нецензурных слов в русском языке как государственном языке России:

Статья 3 Часть 2. При использовании русского языка как государственного языка Российской Федерации не допускается употребление оскорбительных слов в отношении расы, национальности, профессии, социальной категории, возрастной группы, пола, языка, религиозных, политических и иных убеждений граждан, употребление нецензурных слов и выражений, а также иностранных слов и словосочетаний при наличии соответствующих аналогов в русском языке.[2]

Однако в принятой версии вышеупомянутого закона (Федеральный закон от N 53-ФЗ «О государственном языке Российской Федерации») о подобном не говорится[3].

Как происходит привлечение к ответственности

При выявлении фактов нарушения правопорядка, на месте происшествия вызываются сотрудники правоохранительных органов. Они обязаны пресечь продолжение правонарушения, а также зафиксировать его обстоятельства в протокольной форме. В протоколе указываются следующие данные:

• место, время проступка и составления протокола;
• сведения о должностном лице, составившем протокол;
• сведения о нарушителе, если они известны на момент составления протокола;
• обстоятельства проступка, т.е. конкретные действия и поступки нарушителя, а также содержание его высказываний;
• перечень свидетелей инцидента;
• ссылка на ст. 20.1 КоАП РФ, по которой будет рассматриваться дело;
• объяснения и возражения правонарушителя по выявленным фактам проступка.

Подача объяснений и возражений является правом, а не обязанностью нарушителя. Об отказе дать соответствующие пояснения будет сделана отметка в тексте протокола.

К нарушителю общественного порядка могут применить административное задержание с помещением в изолятор временного содержания. Для этого составляется отдельный процессуальный документ. Если на момент составления протокола личность нарушителя неизвестна (например, по причине отсутствия паспорта), в процессе задержания будут сделаны запросы по базе данных МВД, миграционной службы и т.д. На момент рассмотрения дела по существу личность правонарушителя должна быть установлена, так как наказание носит персональный характер.

В протоколе должен быть подтвержден общественный характер места совершения проступка. Для этого должностное лицо указывает, где именно произошло нарушение, а также указывает на статус учреждения, перечень очевидцев и т.д.

По статье 20.1 КоАП РФ нарушителю грозит не только штраф, но и административный арест. Поэтому дела указанной категории рассматриваются только судом. Если нарушитель общественного порядка был задержан, рассмотрение дела происходит в течение суток после получения судом протокола.

При рассмотрении дела будут учтены следующие нюансы:

• нецензурный характер высказываний может подтверждаться экспертным заключением или пояснениями эксперта, если суд не может самостоятельно оценить лингвистическое значение слов и выражений;
• если матерные выражения были адресованы должностному лицу МВД или иного правоохранительного органа, санкции последуют по ч. 2 ст. 20.1 КоАП РФ;
• форму и размер санкции суд должен указать в постановлении, с учетом характера и общественной опасности проступка.

Судебный акт вручается нарушителю, либо направляется по его домашнему адресу. На обжалование закон дает 10 суток – этот срок начинает течь с момента получения копии постановления.

Функции употребления

Специалисты называют различные функции употребления обсценной лексики в речи:

• повышение эмоциональности речи;
• разрядка психологического напряжения;
• оскорбление, унижение адресата речи;
• демонстрация раскованности, независимости говорящего;
• демонстрация пренебрежительного отношения к системе запретов;
• демонстрация принадлежности говорящего к «своим» и т. п.

В. И. Жельвис выделяет 27 функций инвективной лексики, хотя здесь иногда смешаны первичные и вторичные функции, и деление иногда выглядит слишком дробным [1]:

• 1. как средство выражения профанного начала, противопоставленного началу сакральному,
• 2. катартическая,
• 3. средство понижения социального статуса адресата,
• 4. средство установления контакта между равными людьми,
• 5. средство дружеского подтрунивания или подбадривания,
• 6. «дуэльное» средство,
• 7. выражает отношение двух к третьему как «козлу отпущения»,
• 8. криптолалическая функция (как пароль),
• 9. для самоподбадривания,
• 10. для самоуничижения,
• 11. представить себя «человеком без предрассудков»,
• 12. реализация «элитарности культурной позиции через её отрицание»,
• 13. символ сочувствия угнетённым классам,
• 14. нарративная группа – привлечение внимания,
• 15. апотропаическая функция – «сбить с толку»,
• 16. передача оппонента во власть злых сил,
• 17. магическая функция,
• 18. ощущение власти над «демоном сексуальности»,
• 19. демонстрация половой принадлежности говорящего,
• 20. эсхрологическая функция (ритуальная инвективизация речи),
• 21. в психоанализе применяется для лечения нервных расстройств,
• 22. патологическое сквернословие,
• 23. инвектива как искусство,
• 24. инвектива как бунт,
• 25. как средство вербальной агрессии,
• 26. деление на разрешенные и неразрешенные группы,
• 27. как междометие.

Нецензурная брань и закон

Большинство людей, недостаточно знакомые с нормативно-правовыми актами государства задаются важным вопросом - нецензурная брань какое это правонарушение? Можно смело утверждать, что ругань в общественном месте расценивается российскими законами и всеми нормами морали как проявление очевидного неуважения ко всем окружающим людям. Легального определения понятия нецензурной лексики в российском законодательстве на данный момент нет.

В целом для правильной квалификации того или иного существующего понятия в качестве нецензурного достаточно применять принцип его общеизвестности в произносимом значения и наличии общественного порицания за данное публичное высказывание.

Правовая ответственность наступает за использование всех нецензурных выражений в случае их практически неконтролируемого применения в том или ином обществе, когда все высказывания носят оскорбительный характер против кого-то конкретно лично, или же довольно четко выражают недовольство ситуацией в целом. Грубая нецензурная брань в местах нахождения несовершеннолетних - это еще и крайне отрицательный пример поведения, который растлевает несовершеннолетних, поэтому должно нести за собой вполне очевидное наказание!

Нецензурщина в общепосещаемом месте

К общественным местам относятся те, где в любой момент могут появиться посторонние люди, но весь перечень предлагаемых общественных мест довольно объемный и очень разнообразный. К ним возможно отнести:

• общественные рынки;
• дворовые и все прилегающие территории;
• все лестничные площадки между этажами;
• улицы, близлежащие скверы и все парки;
• все муниципальные службы;
• кинотеатры либо просто театры, а также цирки;
• лифты, а также подъезды;
• все виды имеющихся больничных организаций;
• аэропорты, а также все прилегающие к ним территории;
• офисные, все административные или производственные помещения;
• вокзалы абсолютно любого типа - морские, транспортные либо железнодорожные;
• все организации которые, занимаются обслуживанием населения;
• места дошкольного, образовательного либо спортивного направления.

Этим списком нельзя перечислить все общественные места - их количество значительно больше, но все они должны обладать возможностью неожиданного появления других граждан, которые могут быть оскорблены ненормативной лексикой!

Важно!

Если вам очевидно, что гражданин в трезвом или пьяном виде выражался нецензурной бранью, то это вполне сможет стать важным основанием для составления административного протокола.